Свобода в образовании  

Unschoolers learn what they want, when they want

3 Августа, 2011 года.

У шестилетней Карины Риччи не бывает типичного дня. У нее нет никакого расписания и ей не надо делать уроки.

Она проводит свое время смотря телевизор, рисуя или играя на фортепьяно. Она научилась грамотно писать, переписываясь по электронной почте с друзьями; она применяет знания математических концепций при приготовлении обеда.

Все, что она знает, было впитано ею "органически", по словам ее папы, доктора Карло Риччи. У нее сейчас не просто летние каникулы , это ее жизнь круглый год как анскулера на домашнем обучении.

"Это невероятно сколько всего она способна делать", говорит Риччи в телефонном интервью из своего дома в Торонто, провинция Онтарио, "И я думаю, что все дети могут способны делать то же самое, если им не говорить, что этого они не могут или это им не разрешается, они могут нас во многом удивить ."

Риччи - преподаватель альтернативного обучения в Ниписсинг Университете и сторонник анскулинга - понятия, которое завоевывает популярность как в Канаде так и в Соединенных Штатах, благодаря недовольству современной системой государственного образования. При анскулинге ребенок сам управляет своим обучением. Дети свободны решать что они хотят изучать и когда они это хотят изучать.

По оценкам специалистов, в США сейчас приблизительно 2 миллиона школьников обучаются на дому и из них, по оценке Риччи, 10 % придерживается философии анскулинга. Кроме того, в Северной Америке существует более 20 школ Садбери – это частные учебные заведения, которые следуют той же самой философии. Еще одна такая школа собирается открыться в Торонто следующей осенью.

Философия анскулинга основана на книге, написанной в 1964 году, новатором в области образования Джоном Холтом "Причины детских неудач". Говоря по простому, Холт пишет о том, что жить – это учиться. Он полагал, что дети должны следовать своему врожденному любопытству и увлечениям, вместо того, чтобы изучать тонны информации, которую они никогда не смогут применить.

"Я думаю, что наша система образования в целом находится в очень деликатном и опасном состоянии,"- говорит сотрудница Школы Долины Садбери Мимси Садофски. "Школа пытается сделать то, что она сделать не в состоянии - заставить каждого ребенка изучить все на свете. Это как бежать по направлению к обрыву."

Садофски помнит ужас, который она и ее муж испытывали, когда они решили отправить своих детей учиться в Школу Долины Садбери во Фрэмингэме, штат Массачусетс. Это был 1968 год и ее сыну не нравились правила в его первом классе. Но могли ли они доверить 6-летнему ребенку его образование?

“Мы брали на себя огромную ответственность за жизнь наших детей," - говорит Садофски, вспоминая прошлое. "Нам говорили, что необходимо заботиться о своих детях и что школы могут дать им хорошее образование. Внезапно все изменилось."

Но дети Садофски преуспели и являются примером успеха анскулинга: один из них - математик, другой - координатор программного обеспечения, который впоследствии стал предпринимателем, а третий - геолог.

"У них есть это невероятное чувство понимания того, кем они являются и то как им надо работать и уверенность в своих возможностях, что характерно для всех выпускников Садбери," - говорит Садофски. "Не то, чтобы они все знают, но они знают как найти то, в чем они нуждаются."

Школы Садбери управляются демократически, имеется в виду что у каждого студента и служащего есть один голос, безотносительно их возраста. Все правила устанавливаются учениками и могут быть изменены большинством. Общий фон – уважение к себе, к другим и к собственности, что воспринимается более серьезно, говорят ученики, потому что тебя оценивают твои сверстники, а не школьная администрация.

Классы предлагаются, но не являются обязательными - "сертификация" требуется для использования такого оборудования, как острые кухонные принадлежности. Нет никаких оценок. У сотрудников часто нет учительского образования; они просто должны помогать ученикам в их собственных начинаниях.

Бен Локк, которому 21 год, перешел в Школу Долины Садбери будучи подростком, чувствуя себя изолированным и несчастным в своей государственной средней школе.
"Это была радикальная идея... Я уверен в то время, когда я совершил этот переход, никто из нас не знал точно, во что я ввязался."

Локк провел большую часть своего первого года в ШДС играя на компьютере. Впоследствии он обнаружил музыкальную комнату, которая находилась напротив по коридору. Со временем он почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы проводить время, болтая с другими учениками в комнате отдыха.

"Общение в ШДС радикально отличается от государственной школы," сказал Локк. "Нет никакой сегрегации по возрасту, никаких ограничений. Мы обсуждали огромное разнообразие тем, некоторые из них совершенно непристойные, а другие - более глубокие и философские."

Сторонница анскулинга и бывшая ученица ШДС Фрея Саржен говорит, что даже такая бесцельная, на первый взгляд, деятельность как эта, имеет смысл - она побуждает ребенка обнаружить новые интересы.

"Многие родители выражают беспокойство, что 'мой ребенок просто ничего не будет делать,'" говорит Саржен. "И это может быть и так, какое то время, но мы такая разновидность, которая обладает любопытством и у нас есть эта врожденная потребность учиться... Люди могут сидеть без дела некоторое время, но потом им станет скучно и им захочется чем-то заняться."

В настоящее время Локк изучает нейробиологию в Гарвардском университете - увлечение, которое у него развилось в результате интереса к тому, как музыка передается из одной культуры в другую.

Приблизительно 90% выпускников Долины Садбери продолжают свое образование в институте (по сравнению с 69% тех, кто заканчивает государственную школу). Те кто выступают против анскулинга, часто говорят, что ученики из ШДС будут испытывать проблемы с адаптацией к реальности, когда они столкнутся с оценками, тестами или необходимостью работать с 9 до 5 под руководством начальника.

Молли Морнингстэр об этом не беспокоится. 19-летняя студентка медицинского института в Гапмшире в штате Массачусетс говорит, что свобода, которой она обладала в ШДС, не научила ее избегать работы . Это научило ее упорно трудиться в той области, к которой у нее есть стремление.

"Свобода - забавное слово," - говорит она." Быть врачом – это тоже свобода, в каком-то смысле, потому что это то, что мне хочется делать. Я чувствую, что я - очень свободный человек прямо сейчас, но в то же время я работаю в баре в кафе 30 часов в неделю. Это больше похоже на то, чтобы брать на себя ответственность за свое время, чем чтобы хотеть ничего не делать."

Назад в раздел